– Чего хотел этот колдун? – спросил Данила.

– Простите, не могу вам сказать, – покачала головой Анна Николаевна. – Данила, вы честный молодой человек, но эта информация слишком, слишком…

– Секретная. Понятно, – кивнул Данила. – Не буду настаивать. Юль, днем покатаемся вдоль речки?

– Само собой, – улыбнулась Юля, неохотно избавляя Данилу от своих объятий. Тут она не вовремя заметила, что стоит перед молодым человеком в одной ночной сорочке, покраснела, побледнела, взвизгнула и убежала из комнаты прочь.

– Я пойду, – сказал Данила. – В случае чего вы всегда можете меня вызвать через Юлю. У нас с ней полная эмпатия.

И Данила спрыгнул с подоконника.

Некоторое время Анна Николаевна и Марья Белинская стояли и молча глядели друг на друга. Наконец Марья сказала:

– Прошу извинения за окно. Я немедленно его восстановлю, как только поправлю силы после полета. У вас не найдется бокала вина?

– Предыдущая Марья оставила у меня якобы подарок от своей сестры, – доложила Анна Николаевна. – Я его не распечатывала.

– Сомневаюсь, чтобы Рэм раскошелился на приличное вино. В подвалах ложи никогда не было толковой выпивки. Эти Магистриан-маги такие скупердяи! Вылейте его вино в унитаз. Ох, кстати, где у вас можно умыться?

– Идемте, я покажу.

Новая Марья скоренько привела себя в порядок, убрала в кладовку свое транспортное средство и отправилась вслед за Анной Николаевной на кухню – восстанавливать силы.

– Нет, ну подлец Рэмчик, – раздумчиво молвила она, – Нашел под кого замаскироваться, под бывшую любовницу! И вы его приняли!

– Конечно, ведь я ждала именно вас и не почуяла подвоха. Что ни говорите, а Магистриан-маги умеют пользоваться маскировочной магией.

– Зато кое-что другое у них работает с перебоями, – хмыкнула Марья. – Есть у вас портвейн?

– Только водка. Лимонная.

– Ой, вот что значит Россия! Водка здесь по-прежнему есть мера всех вещей. Ладно. Давайте стопку. Анна Николаевна, что вы так подозрительно на меня смотрите? Думаете, я тоже чей-нибудь резидент и ношу личину? Проверьте меня. Заклятие Януса. Вы же знаете, его никто не может перехитрить.

– Хорошо.

– Вот и водка придется кстати – на ней и будете заговаривать.

Анна Николаевна налила водки в стопку и, проведя указательным пальцем по ободку стопки, зашептала:

– Стоит черная изба-монастырь, в ней двенадцать воронов-монахов, да сам Астарот игуменом. Ликов своих не прячут, в глаза глядят, устами говорят. Так бы и тебе, человече, лика своего истинного не таить, налепи-морока не носить, голосом истинным говорить. Да будет, да будет, да будет!

Словно бисеринки мелькнули в стопке. Она на миг вспыхнула ослепительным светом, а затем всё стало как было.

Марья взяла стопку и произнесла:

– Здоровье хозяйки дома сего!

И выпила, ничего, не поморщилась.

Снова они с Анной Николаевной некоторое время смотрели друг на друга.

– Лицо и задница на месте, остальное не имеет значения, – весело заключила Марья, когда стало ясно, что заклятие пропало впусте. – Как видите, я – это я. Не найдется ли чего-нибудь закусить? И кстати, что мне делать с моими чемоданами? Я их в темноте сбросила куда-то в ваш огород. На что-то белеющее.

– Наверное, на кабачки. Это мелочи. Вот, возьмите сыра, ветчины. Да присядьте же, Маша, что вы как на фуршете.

– И точно, – сказала Марья. – Да я всё никак отойти не могу от событий сегодняшней ночи. Это же надо как Магистриан-маги всё подгадали! Знаю я, зачем им Арфа. Силы-то на исходе, в ложе расколы, Рэм совсем власть потерял. Вот и хочет восстановить свое реноме при помощи артефакта. Странно лишь то, откуда он про Арфу узнал. Про то, что она находится именно у вас.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Анна Николаевна.

– Стоп, – вдруг хлопнула ладонью по столу Марья. – Пока не будем об Арфе. Этот ублюдок сказал, что ваша племянница – ведьма.

– Да, это так.

– И она помечена Знаком Теодитора.

– Именно.

– Если это правда, то это весьма грустная правда. Что вы знаете о Знаке Теодитора?

– То же, что и многие: легенды, предания… Мол, когда-то была на земле великая Безымянная Ведьма, могущественная и бессмертная. И она предложила одному инквизитору сделку: великую силу в обмен на то, чтобы он никогда больше не жег ведьм. Он отказался от сделки, но всё равно перестал быть смертным. Он искал ведьм во всех веках и уничтожал их, как говорил, «в защиту Бога» – teodiceo. Искал и Безымянную Ведьму. Он поклялся не видеть смерти до тех пор, пока не истребит ее и весь ее род. Поэтому говорят, что те, кто помечен Знаком Теодитора – Защитника Бога, будут уничтожены, ибо они из рода Безымянной Ведьмы.

– Да, эту историю слышала и я. Правда, сейчас уже никто не верит ни в Безымянную Ведьму, ни в Теодитора. И тем не менее человек, отмеченный знаком, как правило, не доживает до следующего полнолуния.

– Именно. И я не хочу, чтобы такое случилось с моей племянницей.

– Но не существует ни одного заклятия, способного снять знак.

– Заклятия не существует. Существуют те, кто выше обычной магии.

– Элементали?

– Да. Может быть, потому Арфа и попала именно в мои руки?

– Возможно. Судьба благоволит к порядочным людям. Хотя бы иногда. Анна Николаевна, а я могу увидеть Арфу? Или вы до сих пор опасаетесь того, что я – не я?

– Больше не опасаюсь. Что ж… – Анна Николаевна вновь сложила руки в замысловатом жесте и что-то прошептала. По ее рукам прозмеилась яркая молния, и на какой-то момент стало ясно, что это вовсе не руки, а распахнутые двери. Двери в комнату, которой не было и не могло быть. Анна Николаевна повторила заклятие. Яркий свет погас, а в руках ее оказалась Арфа.

– Так вот она какая, – благоговейно произнесла Марья Белинская.

– Да, – кивнула Анна Николаевна и поставила Арфу на пол. – А казалось бы, ничего особенного…

Глава 10

КАК ДЕЛАЮТСЯ СЕНСАЦИИ

Утро встретило город Щедрый легким грибным дождиком. Он прошел еще до того, как хозяйки коз и прочей мелкой живности принялись выпускать своих питомцев из загонов. Дождик пролился, тучи смыло с небосвода, и снова засверкало солнце, обещая день жаркий и томный.

В редакцию «Щедрых вестей» ворвался Сидор Акашкин, подобный трепетной лани, за которой гонится солидная волчья стая. В коридоре его встретила лишь уборщица, гонявшая шваброй пыль туда-сюда.

– Главный на месте? – прорычал Акашкин уборщице, переставая быть трепетной ланью.

– Да ты сдурел, Акашкин? – нелюбезно ответствовала уборщица. – Половина восьмого утра. Главный раньше полудня и не появится.

– Ах ты черт… – поморщился Сидор. – Ладно. А в отделе экстренного выпуска кто-нибудь есть?

– Они мне не докладывают, – поджала губы уборщица. – Может, и есть кто.

Сидор ее уже не слышал. Он мчался через анфиладу комнат к застекленной круглой «будке», в которой помещался штат, ответственный за экстренные выпуски газеты.

Сидор ворвался в «будку» так, что стекла задрожали. Всё-таки ему повезло. Редактор экстренного выпуска была на месте и занималась тем, что тщательно подкрашивала ресницы.

– Привет! – выдохнул Сидор.

Редакторша на миг отвлеклась:

– А, это ты, Акашкин, – и продолжила свое занятие. Тушь была новая, заказанная по каталогу, стоившая недешево, и поэтому редакторшу крайне волновало ее качество. Женщины вообще трепетно относятся к косметике, но Сидор этого не понимал.

– Лидка, кончай краситься, – тоном, не терпящим возражений, сказал Акашкин. – Я принес сенсацию.

– В прошлый раз тоже была сенсация. Про круги на полях, которые оставлены пришельцами из космоса, – противным голосом протянула Лидия. – А оказалось, что это фермеры праздник урожая отмечали, и над нашим экстренным выпуском хохотал весь город. Надоел ты, Акашкин, со своими сенсациями. И в каком месте ты их только откапываешь…

– Лида, – сказал Акашкин. – Мы получим Пулицеровскую премию, если ты перестанешь краситься и выслушаешь меня.